IV

Полная творческая зрелость пришла к Римскому-Корсакову в конце семидесятых годов, когда он написал оперу "Майская ночь" (1878/79) на собственное либретто по одноименной повести Гоголя. Создание "Майской ночи" связано с именем Н. Н. Римской-Корсаковой. "Жена моя, еще будучи моей невестой, - пишет Римский-Корсаков, - часто уговаривала меня написать когда-нибудь оперу на этот сюжет. Мы вместе с ней читали эту повесть в день, когда я сделал ей предложение. С тех пор мысль о "Майской ночи" не покидала меня..." "Сюжет "Майской ночи" для меня связан с воспоминаниями о времени, когда жена моя сделалась моей невестой, и опера посвящена ей". "Автобиографичность" "Майской ночи" (конечно, вместе с гоголевским сюжетом) определила общий светлый колорит оперы, проявилась в наполняющем ее аромате мечтательно нежных и радостных любовных эмоций.

Чтобы яснее понять своеобразие оперы Римского-Корсакова, стоит сравнить ее с "Сорочинской ярмаркой". Общее между операми Римского-Корсакова и Мусоргского, созданными приблизительно в одно время, - сюжет, заимствованный из "Вечеров на хуторе близ Диканьки", народнопесенная основа музыки, великолепные бытовые сцены и проходящая на их фоне любовная лирическая линия. Различие - отчасти в значении лирической струи, которая в "Майской ночи" бесспорно полнее. Главное же отличие "Майской ночи" от "Сорочинской ярмарки" в том, что Римский-Корсаков сопоставляет два мира: мир живых людей, мир реальный, - и мир сказочный, мир "нежити". Сплетение сочно поданного быта с фантастикой, идущей от традиций народной русской поэзии, не раз встретится и в следующих операх Римского-Корсакова.

Либретто "Майской ночи" Римский-Корсаков составлял, "держась в точности сюжета Гоголя и, поскольку возможно, сохраняя его разговорный текст, имеющийся в изобилии в его повести". Не отступая от гоголевской повести в развитии сюжета, Римский-Корсаков, однако, придает ему своеобразную окраску. "Майская ночь" - первая из опер Римского-Корсакова, заставляющая вспомнить о его увлечении обрядово-игровыми песнями и древнеславянским культом поклонения солнцу. Впрочем, "солнечные" мотивы проявились в "Майской ночи", как указывает сам композитор, "косвенно и отраженно", в обильных обрядово-игровых (песенно-хороводных) сценах, в сохранившемся от древних времен поверье о русалках, выходящих из воды в весенние "зеленые святки". К "зеленым святкам", иначе - к троицкой или русальной неделе, и приурочено действие оперы, а гоголевские утопленницы, в соответствии с этим, превращены в русалок. "Таким образом мне удалось связать с обожаемым мной содержанием (сюжет повести Гоголя. - А. С.) обрядовую сторону народного быта..."

И глубоко народное содержание гоголевской повести, и стремление показать "обрядовую сторону народного быта" естественно привели Римского-Корсакова к использованию подлинных народных песен. В "Майской ночи" звучат, в соответствии с сюжетом, украинские народные мелодии. Это прежде всего песни игровые, связанные с "зелеными святками" ("А мы просо сеяли", "Завью венки" и другие). В соответствии с гоголевским текстом введена песня "Сонце нызенько", легшая в основу первой песни Левко ("Солнышко низко"). Украинские народные напевы использованы и во второй песне Левко, и в сцене русалок. Можно сказать, что почти вся музыкальная ткань оперы пронизана попевками и интонациями народных песен.

Основной эмоциональный тон "Майской ночи" - мягкий светлый лиризм. Теплотой и задушевностью пленяют обе песни Левко, особенно популярнейшая вторая ("Спи, моя красавица").

Очень важное место в драматургии оперы занимают хоровые песни. Они образуют тот фон, создают ту светло-поэтическую атмосферу "зеленых святок", в которой развиваются события, хорошо всем известные по гоголевской повести. Обрядово-игровые песни либо перемежают действие, либо органически в него входят. Например, песней парубков, высмеивающих Голову, завершается первый акт; та же песня врывается в сцену Головы, Винокура и Свояченицы (второй акт). Свадебной хоровой песней "Солнышку красному слава" завершается опера. Народный характер хоровых песен подчеркнут и принципами развития (в основном, вариационного), и гармонизацией, и особенностями инструментовки.

В комических жанровых сценах достойное воплощение нашел юмор гоголевской повести. Очень хороши сцены со Свояченицей, сцены подвыпившего Каленика, а также другие юмористические эпизоды. В вокальных партиях комических эпизодов в отличие от кантилены лирических сцен широкое применение получает речитатив. При этом и народные мелодии для речитативных эпизодов оперы Римский-Корсаков выбирает скорее декламационного, чем напевного склада. При общем декламационном стиле комических сцен у каждого персонажа - своя, индивидуально-характерная речь. Медлительная речь Головы полна тупой важности. Сварливая Свояченица изъясняется злобной скороговоркой.

Интересно в комических сценах пародийное использование музыкальных жанров и форм. Например, трио в хате Головы написано в форме полонеза. Торжественность полонезного ритма вступает в забавное противоречие с содержанием разговора Винокура, Головы и Свояченицы, беседующих... о предстоящем открытии винокурни! Явно сатирический характер имеет музыка фугетты Головы, Писаря и Винокура на слова "Пусть узнают, что значит власть". Впечатление музыкальной сатиры производит и сцена тех же персонажей - "Сатана, сатана, это сам сатана".

Особое место в "Майской ночи" занимает ночная сцена у пруда - встреча Левко с Панночкой и русалками. Фантастические образы в этой сцене слиты - что часто бывает у Римского-Корсакова - с образами природы. Как поэтичный ночной пейзаж воспринимается краткое оркестровое вступление, которому композитор дал название "Украинская ночь", вероятно, имея в виду известные строки гоголевской повести:

"Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий... Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов".

В нескольких сказочных операх Римского-Корсакова встречаются полные поэзии фантастические женские образы. Впервые такой образ появляется в "Майской ночи". Это Панночка, предшественница Снегурочки и Млады (в одноименных операх), Царевны-Лебеди ("Сказка о царе Салтане"), Волховы ("Садко") и Царевны Ненаглядной красы ("Кащей бессмертный"). В музыкальной обрисовке Панночки преобладают тона мягкие, нежно печальные. С наибольшей полнотой обаятельный облик Панночки раскрывается в ее лаконичном дуэттино с Левко. Глубоко лиричная музыка дуэттино грустно-мечтательна. Не столько о радости избавления от гнета злой мачехи говорит она, сколько о печальной судьбе и страданиях погибшей девушки. Музыка дуэттино подлинно человечна, но вместе с тем здесь ясно ощутим оттенок волшебности.

В творческой жизни Римского-Корсакова "Майская ночь" заняла важное место. Это первое произведение, написанное Римским-Корсаковым после трудных лет учения; произведение, в котором он, по собственным его словам, "отделался от оков контрапункта". Возросшее композиторское мастерство Римского-Корсакова проявилось и в богатстве гармоний, и в стройности формы, и в колоритности оркестрового письма. "С "Майской ночи" я, по-видимому, овладел прозрачной оперной инструментовкой во вкусе Глинки..." "Майская ночь" во многом определила направление оперного творчества Римского-Корсакова. Фантастика, противопоставление добрых и злых сил (здесь - Панночка и мачеха), тяготение к картинам древнего народного быта, к обрядово-игровым сценам и песням - все это получило многообразное развитие в дальнейшем оперном творчестве автора "Майской ночи". Надо отметить и великолепное претворение гоголевского юмора, и - в особенности - ясно наметившиеся элементы сатиры, которые получили дальнейшее развитие много лет спустя в "Сказке о царе Салтане" и "Золотом петушке". Впрочем, в "Майской ночи" сатирические элементы окрашены в мягкие, добродушные тона.

При всех выдающихся достоинствах "Майской ночи", высшим достижением Римского-Корсакова в первые годы творческой зрелости следует считать другое произведение. Это опера "Снегурочка" (1880-1881), либретто которой составлено Римским-Корсаковым по одноименной пьесе-сказке Островского.

Сказка Островского была задумана как музыкально-драматический спектакль для постановки объединенными силами Большого и Малого московских театров. Музыку к этому спектаклю, поставленному в 1873 году, написал Чайковский. "Музыкальное происхождение" пьесы Островского и стихотворная форма ее, несомненно, облегчили работу Римского-Корсакова над либретто. Закончив - либретто, Римский-Корсаков послал его А. Н. Островскому, у которого он предварительно получил разрешение на переработку пьесы в оперный текст. Островский одобрил работу Римского-Корсакова, написав ему: "...либретто составлено очень хорошо. Я нашел весьма немного стихов, которые, по-моему, требуют исправления".

При переработке в либретто сказка Островского подверглась неизбежным в подобных случаях сокращениям. Кое-где Римский-Корсаков изменил текст пьесы. Но существенных отступлений от фабулы и текста сказки Островского в опере Римского-Корсакова нет.

Островский написал свою пьесу по сюжетным мотивам русских народных сказок. И, обратившись к пьесе Островского, Римский-Корсаков обратился к образам народного искусства в претворении мастера художественного слова и театра.

Русской народной поэзией вдохновлена юношеская симфоническая картина Римского-Корсакова "Садко". Народные украинские легенды легли в основу "Майской ночи" Гоголя, а тем самым - и оперы Римского-Корсакова; "Снегурочка" - новое обращение Римского-Корсакова к народной поэзии, а за "Снегурочкой" последовал ряд других произведений, выросших из поэтических образов народного искусства. Сказка, легенда - не уход ее многоликого автора от действительности. Это преломление действительности в художественных образах, на первый взгляд чисто фантастических, а по существу связанных с жизнью.

Нет сомнения, что и Римский-Корсаков видел в народных легендах и волшебных сказках смелый полет творческой фантазии, выражение народной мудрости. Он был убежден, что в профессиональном музыкальном творчестве фантастические образы должны быть столь же тесно связаны с жизнью, как и в народной поэзии; недаром он говорил ученикам, что даже и фантастическое в искусстве удается лишь тогда, когда оно корнями имеет нормальные земные ощущения. В сказке Островского Римский-Корсаков увидел не только волшебную повесть, но и произведение глубокого идейного замысла.

Фабула "Снегурочки" Римского-Корсакова, в самом сжатом изложении, такова. Действие происходит в волшебном царстве берендеев. В центре действия - юная Снегурочка, дочь красавицы Весны и Деда Мороза. В глухих, не доступных человеку лесных трущобах таит Дед Мороз Снегурочку, оберегая ее от своего врага и соперника Ярилы-солнца. А Ярило, ревнующий Весну к Деду Морозу, сердит и на страну берендеев, потому что в берендейских лесах скрывает Снегурочку Дед Мороз. Скупо посылает Ярило берендеям свои живительные лучи. Короче и холоднее стало лето. Земля утеряла плодородие. Так связана судьба берендеев - пока еще неведомо для них - со Снегурочкой.

Пятнадцать лет провела Снегурочка в непроходимых лесных чащах. Не раз долетали до нее песни пастуха Леля и манили в мир людей. С согласия Весны и Деда Мороза, в теплый весенний день, появляется Снегурочка в берендейской слободе. Юная Снегурочка пробуждает любовь молодого берендея - Мизгиря, но чувство любви ей незнакомо, и ответить на него она не может: Дед Мороз не дал ей сердечного тепла. От страстных преследований Мизгиря Снегурочка спасается в родном лесу, где старый и верный друг Деда Мороза Леший "отводит глаза" Мизгирю, маня и пугая его призраками.

Снегурочка, понимая, что ей недостает чего-то, что есть у людей, обращается за помощью к матери. С волшебным венком, подаренным Весною, Снегурочке открывается чувство любви. В первый день лета на утренней заре, в Ярилиной долине, перед царем Берендеем предстают пары вступающих в брак. Берендей видит среди них Снегурочку рядом с Мизгирем. Но счастье Снегурочки недолговечно: узнав "огонь любви", она стала беззащитной против мести Ярилы-солнца. Под первыми утренними лучами, согревшими людей, Снегурочка тает, исчезает. Мизгирь в отчаянии бросается в озеро.

Мудрый Берендей понимает, что гибель Снегурочки избавляет берендейский народ от гнева Ярилы-солнца, который отомстил своему извечному врагу и сопернику, Деду Морозу, что настал конец его гневу на берендейскую страну. По знаку Берендея Лель и народ берендейский запевают завершающий оперу величественный гимн - славословие Яриле-солнцу.

Много лет спустя после создания "Снегурочки" Римский-Корсаков написал статью об этой опере. Редкий в композиторской практике и примечательный факт. Римский-Корсаков не хотел, очевидно, чтобы скрытая за сказочной фабулой идея "Снегурочки" осталась не вполне понятой. Хотя статья осталась незаконченной, она дает возможность судить о замысле "Снегурочки", о значении важнейших ее персонажей.

"Снегурочка", в отличие от "Майской ночи", - чисто сказочная опера. Однако и в ней налицо противопоставление двух миров. Мир волшебный - Дед Мороз, Леший, Весна-Красна; мир реальный, "земной" - Мизгирь, Купава, Бобыль-Бакула и Бобылиха, приютившие Снегурочку, боярин Бермята и весь берендейский люд. Сама Снегурочка, певец-пастух Лель и царь Берендей - связующие звенья между волшебным и реальным, людским миром. Это лица, по определению Римского-Корсакова, "полумифические-полуреальные".

Мир волшебный представляет собой олицетворение "вечных, периодически выступающих сил природы". Естественна его неразрывная связь с явлениями природы: Весны - с птицами и цветами, Деда Мороза - с вьюгами и метелями, Лешего - с лесом.

"Вечно старый" Берендей - олицетворение народной мудрости. "Вечно юный" Лель - "вечного искусства музыки". В многочисленных обрядовых и игровых сценах, без которых картина сказочной Руси не была бы столь красочной, участвуют берендеи "обоего пола и всякого звания".

Над всем этим царит Ярило-солнце - "творческое начало, вызывающее жизнь в природе и людях". Не принимая прямого участия в развертывании действия, он незримо направляет ход событий.

Отсюда, из этих авторских характеристик, ясен "подтекст" сказочного сюжета "Снегурочки". Это борьба сил природы; прославление мощи природы, несущей человеку жизнь и счастье; прославление искусства, как выявления творческой мысли человека, - такой представляется идея оперы Римского-Корсакова при внимательном рассмотрении значения каждого события, каждого персонажа.

Эта идея, весьма характерная и для русской народной поэзии, и для оперного творчества Римского-Корсакова, сплетается в "Снегурочке" с другой, не менее важной мыслью - мыслью о могучей силе любви. Поэзия любви воплощена прежде всего в ласково-нежном образе Снегурочки. Юная дочь Весны и Мороза - невинная жертва борьбы стихий. Важнейшая черта облика Снегурочки - то, что из мира природы она стремится в мир людей. Сначала "прелестная, но холодная", Снегурочка постепенно, под воздействием чувства любви, приобретает глубоко человечный облик.

Опера Римского-Корсакова (как и пьеса Островского) носит название "весенней сказки". "Снегурочка", действительно, - поэма о весне. И "весеннестью" пленяет прежде всего сама Снегурочка. Слушателю трудно представить себе Снегурочку дочерью Мороза, но очень легко поверить, что она дитя Весны. Пробуждающиеся теплые человеческие эмоции Снегурочки, ее духовное созревание естественно гармонируют с пробуждением и цветением весенней природы. "Это именно весенняя сказка, - говорит о "Снегурочке" А. П. Бородин, - со всею красотою, поэзиею весны, всей теплотой, всем благоуханием".

Поэзия и красота природы раскрываются во многих произведениях Римского-Корсакова, природа вдохновляла его творчество и в молодости, и в зрелые годы, и на склоне лет. "...Связь Римского-Корсакова - художника с природой была его неотъемлемой сущностью, глубоко вкоренившейся чертой художественной натуры и могучим стимулом в его творчестве, - пишет друг Римского-Корсакова В. В. Ястребцев. - Каждую весну непреодолимо и страстно его влекло к природе, к солнцу, к зелени... "А то я бог весть когда видел распускающуюся зелень... Ведь теперь, пожалуй, липы еще только начинают давать почки, зато ландыши уж, наверно, цветут! Как вдохновенна и нежна робкая весенняя песня леса! Как хороши и свежи ландыши"... Он любуется чудными вечерними зорями, удивительно раскрашивающими небо и озеро; он ходит в Вечаше на озеро провожать солнце, когда оно, как червонный диск, медленно погружается в зеркальную гладь... Ни один шорох, ни один звук, ни один оттенок свежих красок природы не ускользает от него, и все ассоциируется у него с музыкой!"

Сам Римский-Корсаков говорит, что в своих операх он "поклонялся природе или же воспевал это поклонение".

Пожалуй, с наибольшей глубиной и яркостью поэзия природы раскрыта именно в "Снегурочке". Характерно, что опера эта создавалась в непосредственном и восторженном общении с русской природой.

"Наступила весна. Пора было искать дачу. Няня наша, Авдотья Ларионовна, обратила наше внимание на имение Стелёво, в 30 верстах за Лугой... Я поехал осмотреть Стелёво. Дом хотя и старый, но удобный; прекрасный, большой тенистый сад с фруктовыми деревьями и настоящая деревенская глушь... Первый раз в жизни мне довелось провести лето в настоящей русской деревне. Здесь все мне нравилось, все восхищало. Красивое местоположение, прелестные рощи ("Заказница" и Подберезьевская роща), огромный лес "Волчинец", поля ржи, гречихи, овса, льна и даже пшеницы, множество разбросанных деревень, маленькая речка, где мы купались, близость большого озера Врево, бездорожье, запустение, исконные русские названия деревень, как, например, Канезерье, Подберезье, Копытец, Дремяч, Тетеревино, Хвошня и т. д. - все приводило меня в восторг. Отличный сад со множеством вишневых деревьев и яблонь, смородиной, земляникой, клубникой, крыжовником, с цветущей сиренью, со множеством полевых цветов и неумолкаемым пением птиц - все как-то особенно гармонировало с моим тогдашним пантеистическим настроением и с влюбленностью в сюжет "Снегурочки". Какой-нибудь толстый и корявый сук или пень, поросший мхом, мне казался Лешим или его жилищем; лес "Волчинец" - заповедным лесом; голая Копытецкая горка - Ярилиной горой; тройное эхо, слышимое с нашего балкона, - как бы голосами леших или других чудовищ".

Что прежде всего обращает на себя, внимание в этих широко известных строках "Летописи?" То, что в представлении Римского-Корсакова образы природы сливаются с образами фантастическими. Это слияние характерно и для многих произведений Римского-Корсакова; в том числе, как мы уже видели, для симфонической картины "Садко", отчасти - русальных сцен "Майской ночи". Мы встретим то же слияние картин природы с фантастикой в "Шехеразаде", в поздних сказочных операх. Но, пожалуй, наиболее тесна связь природы с миром сказочных чудес именно в "Снегурочке", что естественно объясняется сюжетом и общим замыслом оперы.

Л. В. Собинов в роли Берендея

Природа в "Снегурочке" "одушевлена"; в значительной мере даже "персонифицирована" в образах волшебных существ: Весны-Красны, Ярилы-солнца, Деда Мороза и Лешего. Музыкальная обрисовка этого волшебного мира чрезвычайно колоритна. В "Снегурочке" с достаточной ясностью определяется тот круг музыкально-выразительных средств (наметившихся уже в симфонической картине "Садко" и в "Майской ночи"), которым Римский-Корсаков пользуется для характеристики фантастических явлений, волшебных событий. Музыка фантастического мира в операх Римского-Корсакова существенно отличается от музыки быта (хотя между ними и нет непереходимой грани). Ставя своей задачей изобразить в музыке "необычайное", Римский-Корсаков настойчиво искал новые, "необычные" выразительные средства. Это прежде всего сложные, красочные гармонии. Различие в обрисовке волшебного и реального мира ясно выявляется и в мелодике. У фантастических персонажей она нередко инструментального происхождения (особенно - в поздних операх); у представителей "земного" мира мелодика обычно носит вокальный, песенный характер. Тембровые краски оркестра тоже, конечно, используются Римским-Корсаковым, когда он хочет подчеркнуть контраст между фантастическим и человеческим миром.

И. И. Масленникова в роли Снегурочки

В своих операх Римский-Корсаков охотно пользуется лейтмотивами. Лейтмотивы "Снегурочки" - обильные, многообразные - складываются в целую систему, о которой Римский-Корсаков говорит: "Пользование лейтмотивами у меня несомненно иное, чем у Вагнера. У него они являются всегда в качестве материала, из которого сплетается оркестровая ткань. У меня же, кроме подобного применения, лейтмотивы появляются и в поющих голосах, а иногда являются составными частями более или менее длинной темы... Иногда лейтмотивы являются действительно ритмико-мелодическими мотивами, иногда же только как гармонические последовательности; в таких случаях они скорее могли бы быть названы лейтгармониями".

Лейтмотивы Римского-Корсакова никогда не превращаются в условные музыкальные обозначения того или иного персонажа, того или иного явления. Его лейтмотивы - всегда характеристики, меткие, выразительные, создающие музыкально-сценический образ. С эволюцией этих образов всегда связаны и богатейшие трансформации лейтмотивов, тоже составляющие очень существенную черту стиля "Снегурочки".

Среди фантастических персонажей "Снегурочки" оригинальностью музыкальной обрисовки выделяется Леший. Музыка Римского-Корсакова подчеркивает "нечеловечность" Лешего. Это именно тот страшный, пугающий властитель лесных чащ, каким изображают его народные сказки, каким он представлялся человеку то древним народным поверьям. Основной лейтмотив Лешего, по определению Римского-Корсакова, - "дикий, ленивый, потягивающийся":

Andante sostenuto

Слушателям особенно запоминается "лейтгармония" Лешего; этот аккорд звучит в сцене, когда сменяются одно другим чудесные превращения - "проказы Лешего", который пугает Мизгиря:

Это созвучие не только лейтгармония, но и лейттембр; оно возвращается каждый раз в одном и том же регистре и в той же инструментовке: четыре валторны и тарелки (удар палкой).

Вся сцена Лешего и Мизгиря, когда в волшебных метаморфозах преображается заколдованный Лешим лес, когда Мизгирь тщетно пытается настичь ускользающий от него призрак Снегурочки, - миниатюрная симфоническая картина. Замечателен эффект, достигнутый в "Сцене вырастающего леей": с каждым "новым вступлением темы перед пораженным Мизгирем вырастает новый ряд деревьев. Одно из запоминающихся чудес заколдованного леса - музыка, изображающая мерцающие огоньки светляков:

Moderato

И здесь впечатление фантастичности создается в очень большой мере оркестровыми красками. Чрезвычайно своеобразно по колориту сочетание фигурации флейты и арфы (поддержанных колокольчиками) в высоком регистре с медленным движением басового голоса в самом низком регистре (контрабасы и туба).

Музыка, связанная с Лешим, по существу, - чисто симфоническая. Насколько богат, колоритен оркестр в сцене заколдованного леса, настолько ограничена вокальная партия Лешего. Отказывая Лешему в мелодичности, Римский-Корсаков подчеркивает чуждость человеку этого сказочного существа.

Несколько иной облик владыки снежных метелей и зимних холодов - Деда Мороза. Его основной лейтмотив - тоже оркестровый. Он создает, по словам Римского-Корсакова, "настроение суровое, унылое":

Andante sostennto

Лейтмотив этот скорее передает колорит зимней стихии, сковывающей все живое, чем рисует облик самого Деда Мороза, который не кажется слушателю суровым и угрюмым. Это не столько повелитель грозных сил природы, сколько добродушный святочный дед. И песня его, в сущности, - хвастливый рассказ о безобидных проделках:

По богатым посадским домам
Колотить по углам,
У ворот вереями скрипеть,
Под полозьями петь.
Любо мне, любо, любо, любо.

У Ярилы-солнца - лишь одна тема. В полном виде, в гимне, завершающем оперу, она звучит торжественно и величаво:

Maestoso a piacere

Но лейтмотив Ярилы, несколько видоизмененный, полон грозной мощи в сцене, когда Мороз сообщает Весне, что солнце "обирается сгубить Снегурку".

Особое место среди персонажей фантастического мира занимает Весна-Красна. В ее музыкальном облике нет ни подчеркнутой "нечеловечности", как в образе Лешего, ни "надземного" величия, как в музыке Ярилы-солнца, ни суровой угрюмости, как в лейтмотивах зимних холодов и снежных бурь. Музыка Весны мелодична, светла, полна обаяния. Однако, при всей поистине пленительной красоте этой музыки, и Весна - музыкально-сценическое воплощение стихии; прекрасной, благодетельной для человека, но все же лишь стихии. Об этом ясно говорит основной лейтмотив Весны, который рисует ее, по разъяснению Римского-Корсакова, как "одну из сил природы и неизбежно, периодически повторяющееся явление ее":

Andante

Лейтмотив Весны может ассоциироваться в представлении слушателя с неизменностью, с неизбежным возвращением сил природы. Показательно, что при многократных возвращениях, в сценах с участием Весны, лейтмотив этот не подвергается, в сущности, тематическому развитию, остается неизменным.

Из основного лейтмотива Весны выросли мотивы ее постоянных спутников - птиц и цветов:

Andante

Нужно отметить, что мотивы Весны и ее спутников имеют общее с мелодикой русских народных песен; этим подчеркивается, что Весна - благожелательная к человеку стихия. В "Снегурочке" есть немало сцен, в которых Римский-Корсаков не пользуется лейтмотивами. Одна из таких сцен - ария Весны-Красны в прологе, когда Весна вспоминает о теплых южных краях, которые она покинула, чтобы "будить от сна могучую природу", "обогревать угрюмую страну беспечного народа". Римский-Корсаков и музыкой напоминает слушателю о далеких краях, где:

С лугов, цветущих там, из миртовых лесов, 
С цветов акаций, роз несутся ароматы. 
Несется теплый пар с возделанных садов, 
И матовой луны ленивое сиянье 
Так ласково скользит на стройных тополях 
И вышках минаретов.

В хроматике и капризной ритмике некоторых фрагментов арии явственно слышатся отголоски восточных наигрышей и напевов. А чудесная кантилена вокальной партии заставляет вспомнить итальянские народные песни. Итальянский колорит подчеркнут оркестровым сопровождением, которое имитирует звучание народных инструментов. Восточное и итальянское не вступают в противоречие: тончайшим мастерством композитора они слиты в цельный глубоко лирический художественный образ - ария Весны покоряет слушателя благородным спокойствием и, вместе с тем, полнотой чувства, томно-страстной негой:

Andante tranquillo

Создавая "Снегурочку", Римский-Корсаков, по его словам, "прислушивался к голосам народного творчества и природы и брал напетое и подсказанное ими в основу своего творчества". "Голоса природы" это прежде всего птичьи напевы, связанные, естественно, с обликом Весны и с ее спутниками- птицами. В начале пролога крик петуха возвещает о прибытии Весны. В "Песне и пляске птиц" (пролог) звучат мотивы кукушки, копчика и других птиц. Напев снегиря, жившего у Римского-Корсакова, стал одним из лейтмотивов Весны.

Говоря о "голосах народного творчества", Римский-Корсаков имеет в виду введенные в оперу народнопесенные мелодии и интонации. "Делая общий обзор музыки "Снегурочки", следует сказать, что в этой опере я в значительной степени пользовался народными мелодиями, заимствуя их преимущественно из моего сборника... Сверх того многие мелкие мотивы или попевки, составные части более или менее длинных мелодий несомненно черпались мною из подобных же мелких попевок в различных народных мелодиях, не вошедших целиком в оперу".

Народнопесенные мелодии Римский-Корсаков вводит и в сцены Весны, подчеркивая этим, опять-таки, ее близость к реальному, человеческому миру. Одна из двух тем "Песни и пляски птиц" - народная песня "Орел воевода, перепел подьячий". С народной песней "Звон-колскол", вошедшей в сборник Римского-Корсакова, есть общее в другой теме той же сцены.

В прологе природа спокойна, идиллически светла. Это природа ранней весны, только что пробудившаяся от зимнего сна. В сцене у озера в Ярилиной долине, когда Снегурочка приходит к матери просить "любви девичьей", - природа иная. Если в прологе символ Весны - веселое щебетанье птиц, то в сцене у озера, в канун жаркого лета, природу олицетворяют цветы, с их то пьянящими, то еле уловимыми ароматами, с их роскошными и нежными красками. Поэзия пышной весенней природы сливается в сцене у озера с поэзией любви.

Пряным хроматизмам Весны, с их затаенной страстностью, контрастируют нежно-прозрачные, "бестелесные" звучания хора цветов. Оркестр, с трепетным, зыбким фоном (скрипки, арфа), с мягкими, как будто "истаивающими" фигурациями (тема цветов), (перекидывающимися от одних инструментов к другим, создает колоритный пейзаж - картину раннего весеннего утра, просыпающейся природы.

Связь волшебного мира с природой Римский-Корсаков раскрывает, в основном, средствами звукописи, музыкальной изобразительности (начало пролога, сцена Лешего и Мизгиря в лесу, сцена Весны и Снегурочки у озера). Связь с природой человеческого мира, берендейского люда раскрыта по-иному.

В "Снегурочке" большое место занимают обрядовые и игровые песни. Эти песни в значительной своей части выражают отношение берендейского народа к природе, показывают, что жизнь берендеев протекает в постоянном и тесном общении с природой.

Содержание этих песен-сцен меняется в соответствии с временем года. "Проводы масленицы" в прологе - прощание берендеев с зимой. В третьем действии - празднество берендеев, ожидающих наступления лета. Здесь звучат веселые песни - хоровая "Ай, во поле липенька" и песня Бобыля "Купался бобер", а также оркестровая "Пляска скоморохов". То же значение - радостной встречи лета - имеет хоровая песня "А мы просо сеяли" в четвертом действии.

"Голоса народного творчества" в изобилии проникли в народные песенно-хоровые сцены. Как и в "Майскую ночь", Римский-Корсаков вводит в "Снегурочку" подлинные народные песни, сохраняя и народный текст. Это песня "Веселенько тебя встречать, привечать" (в "Проводах масленицы") и упоминавшиеся уже песни "Ай, во поле липенька", "Купался бобер" и "Просо". Народные мотивы и фрагменты народных мелодий звучат и в других сценах.

Особое место в "Снегурочке" занимают три хора: упоминавшийся уже гимн Яриле, хор слепых гусляров из второго акта и гимн берендеев из того же акта. Напомним интересную и весьма существенную для понимания оперного стиля Римского-Корсакова мысль академика Асафьева: "... в операх Римского-Корсакова есть одна важная черта, глубоко-эпическая, как будто еще не отмеченная, но очень характерная для его творчества и решительно выделяющая его оперный стиль и определяющая его. Это постоянно ощутимое присутствие рапсода - сказителя, певца, чьи вещие уста "знают" уже ход вещей и спокойно-величаво о них повествуют. Если нет сценического носителя "сказа", то чрез музыку все равно ощущается его присутствие... хор становится из действующего коллективного лица носителем "сказа", т. е. живым воплощением массовой хоровой лирики... в музыке Римского-Корсакова, именно со "Снегурочки" начинает возникать некий слой, вернее, "стиль тем" несколько речитационного склада, тем, которые, в отличие от песенных попевок, можно бы назвать темами "сказительства". Ритм их - свободный, но вместе с тем не своевольный, а очень чеканный, пластичный. Это словно бы ритм художественной прозы. Напев обычно сурово диатонический, из простейших перестановок тонов данного лада. Преобладает величавый унисон".

Гимн Яриле, конечно, самый характерный и по художественной силе самый яркий из хоровых эпических "сказов" "Снегурочки"". Но примечательны и хоры второго акта, особенно хор слепых гусляров, мерно-торжественный и архаически-суровый:

Maestoso

Этот эпический полуречитативный стиль получил дальнейшее развитие в последующих операх Римского-Корсакова - в "Младе", "Сказании о невидимом граде Китеже" и, особенно, в опере-былине "Садко". Говоря в "Летописи" о стиле "Садко", Римский-Корсаков указывает на декламацию северных былин как на прообраз полуречитативного "сказа" оперы-былины. С этими былинами познакомил русских музыкантов сказитель Т. Г. Рябинин. Очевидно, стилистические истоки таких фрагментов "Снегурочки", как гимн Яриле-солнцу и хор гусляров, надо искать, в первую очередь, в тех же северных былинах. Они были знакомы Римскому-Корсакову с начала семидесятых годов, когда Т. Г. Рябинин выступал в Петербурге, и несомненно заинтересовали композитора. Показательно, что в песенные сборники Римского-Корсакова вошли три рябининские былины. Другой источник "сказов" в операх Римского-Корсакова - своеобразный жанр народного творчества, торжественно-размеренные "духовные стихи".

На фоне идиллических и эпических песенно-хоровых сцен, рисующих сказочно-условную, безоблачно спокойную жизнь берендеев, рельефно выделяются образы Купавы и Мизгиря, с их страстными чувствами. Как и другие действующие лица оперы, Мизгирь и Купава имеют свои лейтмотивы.

Три лейтмотива Купавы показывают ее в различных душевных состояниях. Ариетта Купавы ("Снегурочка, я счастлива"), рассказывающей о своей любви к Мизгирю, построена на радостно-взволнованной теме. Негодование Купавы, увидевшей измену возлюбленного ("Сыпучими песками закрой глаза мои") выражено бурно-порывистой музыкой. Когда Купава жалуется подругам на постигшее ее несчастье ("Голубушки, подружки, поглядите"), звучит ее третий лейтмотив - под народного причета.

Три лейтмотива Мизгиря (по определению Римского-Корсакова, один - "страстно-стремительного характера", другой - "страстно умоляющий", третий - "угрожающий") создают облик человека, готового на все, чтобы добиться своей цели - завоевать любовь Снегурочки. Господствующий тон музыки Мизгиря - бурная порывистость, властность, неукротимая пылкость. В иные тона окрашено популярнейшее ариозо Мизгиря "На теплом синем море". Это род баркаролы с плавно льющейся оригинально ритмованной мелодией, с мягким, "покачивающимся" сопровождением:

Andantino

Впрочем, ариозо не воспринимается как штрих в музыкальной характеристике Мизгиря. Это скорее поэтическое воспоминание о далеких заморских краях. Хотя рассказ ведется здесь не чужестранцем, все же ариозо "На теплом, синем море" имеет общее с песнями иноземных гостей в опере-былине "Садко".

И. В. Ершов в роли Садко

С. Я. Лемешев в роли Индийского гостя

Из лиц "полумифических-полуреальных" ближе всего к "реальному", людскому миру, конечно, пастух Лель. Бесхитростной натуре Леля хорошо соответствует единственный его лейтмотив - очень простой светлый, мечтательный напев пастушьего рожка. Это подлинный пастушеский наигрыш, сообщенный Римскому-Корсакову Лядовым:

Andante

Лель, как мы знаем, - "олицетворение вечного искусства музыки"; нужно подчеркнуть: искусства народного - именно в песнях Леля музыка "Снегурочки" особенно близка к русским народным песням. В духе протяжных печально-задушевных русских песен выдержана первая песня Леля "Земляничка ягодка":

Andante

Сложнее облик престарелого царя Берендея. Два его лейтмотива звучат во втором действии, в сцене торжественного шествия (выхода из дворца) Берендея и его свиты. Эта сцена - род марша - построена, в основном, на главной теме царя:

Allegro alla marcia

Тема эта, по определению Римского-Корсакова, "в первой части своей причудливая, шутливо-грозная, а во второй - трясущаяся, старческая..." По разъяснению Римского-Корсакова, она рисует общий внешний облик Берендея.

Вторая тема Берендея (вторая тема марша) - "характера бодрого, добродушного, светлого":

Гоб., Кл

Душевная мягкость, старческое добродушие - существенные, но не важнейшие черты образа Берендея. Берендей - поэт, влюбленный (как и автор "Снегурочки") в красоту природы, преклоняющийся перед ее величием. Одна из самых ярких страниц оперы - первая каватина Берендея (второе действие), проникновенно-лирический гимн, воспевающий природу:

Полна, полна чудес могучая природа,
Дары свои обильно рассыпая;
Причудливо она играет:
Бросит в забытом уголке цветок весенний,
Задумчиво склоненный ландыш;
Серебряной росою брызнет,
И дышит цветик неуловимым запахом весны,
Тревожа взор и обонянье.

Музыка каватины "завораживающая". Однотонно-мерное, "колыбельное" сопровождение (трансформация главной темы Берендея) образует фон, на котором неторопливо течет спокойная, мечтательно-раздумчивая кантилена. Восторг перед красотой природы нашел выражение не в экстатическом порыве, а в удивленном и восхищенном созерцании:

Andantino Crazioso, dolce e amoroso

Для стиля "Снегурочки" показательно, что даже восточные интонации, неожиданно проникшие в каватину Берендея, не отнимают у нее чисто русской песенной шири. Подчеркивая сказочный колорит, они придают музыке оттенок "необычности": словно перед слушателями предстал кудесник с явно русским обличьем, но в затканной прихотливыми узорами шапке восточного мага.

Особое место в опере занимает Снегурочка. Образ ее, в отличие от остальных действующих лиц, динамичен. Дед Мороз и Весна, Берендей и Лель, как существа вечные и неизменные, не получают развития. Образы Мизгиря и Купавы не столько развиваются, сколько показываются различными гранями. И в любви, и в ревности Купава - одна и та же, но, в зависимости от хода событий, раскрываются различные стороны ее натуры; точно так же остается неизменным, по существу, и облик Мизгиря. Лишь Снегурочка в каждом действии иная; постепенное превращение ее из "прелестной, но холодной" девочки в горячо любящую женщину нашло гениальное музыкальное воплощение в опере Римского-Корсакова. "Музыка Корсакова к моей Снегурочке удивительна, - сказал А. Н. Островский одному из друзей композитора С. Н. Кругликову;- я ничего не мог никогда себе представить более к ней подходящего и так живо выражающего всю поэзию древнего русского языческого культа и этой сперва снежнохолодной, а потом неудержимо страстной героини сказки".

Основа музыкальной характеристики Снегурочки - группа лейтмотивов. Главная тема Снегурочки в полном виде появляется лишь в прологе (тема приводится здесь с пропуском речитативных фраз, не имеющих тематического значения):

Allegretto scherzando

Тема эта, по определению автора оперы, - "характера легкого, светлого, грациозного, игривого, холодная, несмотря на оживление", - рисует Снегурочку как наивное дитя природы, полуребенка, еще не знающего чувства любви.

Вторая из основных тем Снегурочки представляет собой соединение двух мотивов:

Larghetto

Эта нежно-грустная тема, появляющаяся в прологе (ариетта Снегурочки), выражает неясные мечты Снегурочки, ее полуосознанное влечение к людям, "поэтическое чувство, как бы в скрытом состоянии живущее" в ее душе.

Обе темы получают необычайно богатое, разностороннее развитие. Приведем один из многих примеров преобразования лейтмотивов Снегурочки. Музыка смерти Снегурочки кажется слушателю знакомой; он легко узнает в ней светло-мечтательную мелодию ариетты "Слыхала я". И вместе с тем музыка сцены смерти так непохожа на музыку ариетты! Изменения как будто не слишком значительны, но они создают совершенно иной художественный образ. В ариетте Снегурочка - наивное дитя, еще не знающее чувства любви, а только инстинктивно тянущееся к нему. В сцене смерти - та же Снегурочка, но любящая и любимая, страдающая от трагического сознания близящейся гибели:

Larghetto

Сцена гибели Снегурочки лишь небольшим речитативным эпизодом отделена от завершающего оперу гимна Яриле-солнцу., Этим непосредственным сопоставлением подчеркивается сочетание - а вернее, столкновение - тех двух идей, о которых уже шла речь. Одна - мысль о нерушимости вечных законов, правящих природой и человеком. Другая - мысль о силе и поэзии любви, воплощенная в образе Снегурочки.

В сюжетной схеме оперы главенствует первая из этих идей. Гибнет Снегурочка, невольная виновница гнева Ярилы, и могучее божество, как и прежде, в изобилии будет слать свои лучи на берендейскую землю. Вместе со своим мудрым царем берендеи радуются тому, что восстанавливается счастливая, беспечальная жизнь берендейского царства.

Но слушатель-зритель не мирится- с таким исходом борьбы стихий, благодетельным для. берендеев, но трагическим для дочери Весны и Деда Мороза. На протяжении всей оперы слушатель с волнением и глубоким сочувствием следит за судьбой Снегурочки. Волнение, горячее сочувствие к Снегурочке звучит и в музыке Римского-Корсакова, Хотя полон глинкинской мощи великолепный гимн Яриле, гимн жаркому солнечному лету, в сознании слушателей все же прочнее остается, говоря словами Асафьева, "скорбная повесть о житии и печальной кончине девушки Снегурочки, с одной стороны, а с другой - обольстительно претворенные в звучаниях ласка, нега, скорбь, томление и зыбкость весенних настроений на фоне изумительной звукописи весенней природы... никакой торжественный ритуал и никакие убеждения в том, что все свершается, как быть должно, и идет своей чередой, не уверят нас в справедливости возмездия Солнца... Нам жалко Снегурочки, жалко минувшей весны с ее нежными зорями, тихим светом вечерним и скромными белыми ландышами".

"Снегурочка" - создание художника, достигшего зрелого мастерства и полного расцвета своего огромного дарования. В работах о "Снегурочке" неоднократно отмечалось органическое единство творческого замысла и его воплощения, необычайная цельность стиля, законченность и стройность форм. В структуре этой оперы Римского-Корсакова сочетается многообразное развитие основных тематических элементов с наличием завершенных вокальных (сольных и хоровых) эпизодов.

Оркестровка "Снегурочки" чрезвычайно колоритна. "В оркестровке, - говорит Римский-Корсаков, - я никогда не проявлял склонности к вычурным эффектам, не вызываемым самою музыкальною основою сочинения, и предпочитал всегда простые средства". И колоритность инструментовки "Снегурочки" достигается экономным применением оркестровых средств; в частности - использованием выразительных свойств и тембровых красок отдельных инструментов. "Снегурочка", как отмечает сам Римский-Корсаков, "изобилует всевозможными инструментальными solo как духовых, так и смычковых, как в чисто оркестровых моментах, так и в сопровождении к пению".

"Кончая "Снегурочку", - говорит Римский-Корсаков, - я почувствовал себя созревшим музыкантом и оперным композитором, ставшим окончательно на ноги".

Эта краткая и скромная формула подводит итоги многим годам неустанных творческих поисков и неуклонного, хотя и не всегда ровного, творческого роста.

После завершения "Снегурочки" начинается новый период композиторской и музыкально-общественной деятельности Римского-Корсакова.