08.04.2015

Мастер, у которого дерево поет

В Дербенте живет единственный в Дагестане мастер по изготовлению тара Гаджикерим Максумов.

- Мы жили в селении Бюль-Бюль Магарамкентского района, и наш дом всегда был наполнен народной музыкой, - рассказывает Гаджикерим Исабекович. – Отец мой играл на таре, кеманче и многих других инструментах. Ездил вместе с известным силачом Сали Сулейманом по Дагестану. На всех праздниках в селе и районе он был главным гостем, и я рядом. Поэтому, когда я вырос и окончил школу, путь мой был предопределен. После выпускных экзаменов Гаджикерим поступил в Дербентское культпросветучилище.

- Помню как сегодня, - рассказывает музыкант, – на прослушивание меня направили к композитору Джумшуду Ашурову. Он выбил на крышке стола ритм. «Повтори», - говорит. Я повторил в точности. «Как ты это сделал?» - удивленно спросил он меня. А я ему: «Этот ритм я мысленно перевел в мелодию». Мой ответ, видимо, пришелся по душе композитору. Без вступительных экзаменов меня приняли на учебу.

Проучившись немного в Дербенте, юный Гаджикерим перевелся в Махачкалинское музыкальное училище им. Г. Гасанова на дирижерско-хоровое отделение. По словам музыканта, учиться в Махачкале было сложнее.

- К пианино выстраивалась целая очередь, - рассказывает он. – К инструменту добирались поздно вечером, чтобы разучить домашнее задание; а ещё ведь к сольфеджио и дирижированию надо было готовиться. Отсев был жесткий. Спустя два года на курсе осталось всего несколько человек, и нас перевели снова в Дербентское культпросветучилище на музыкальный факультет, где я в итоге и получил свой диплом.

По окончании учебы Гаджикерим работал директором Дворца культуры в Касумкенте, выступал в различных оркестрах. А уже с 1969 года после службы в армии он по приглашению главного режиссера Лезгинского музыкально-драматического театра Багиша Айдаева взялся за музыкальное оформление спектаклей. Сегодня в его послужном списке их более тридцати. Среди них «Одинокая», «Шила в мешке не утаишь», «Ограбление в полночь», «Бременские музыканты», «Лейла».

- Вы сказали, что долгое время играли на таре. А когда начали мастерить инструмент?

- Я уже говорил, что мой отец был музыкантом. Он прекрасно играл на таре и научил всех моих братьев. Но, видимо, ему наскучило быть только исполнителем, и со временем он начал делать инструменты. А я время от времени был его помощником, подмастерьем. Целенаправленно он меня не учил, просто я смотрел, что и как он делает, и потихонечку пробовал себя в этом деле.

- А когда вы изготовили свой первый тар?

- Первый инструмент я изготовил самостоятельно в 1978 году. С этого времени и начался мой путь мастера по изготовлению тара. Когда несколько наловчился, начал подумывать о том, как усовершенствовать инструмент. Помню, как-то предложил отцу: «Давай внутреннюю полость тара будем делать не круглой, как принято, а в виде рупора. Так звук будет дальше распространяться». Папа не воспринял мою идею всерьез и делал корпус по старинке. Но я решил попробовать реализовать свою идею. Получилось. Теперь я делаю тары по-своему.

Ежегодно из рук Гаджикерима выходит 6-7 инструментов. Заказы сыплются со всех сторон. Сегодня его тары «путешествуют» по всей России. Приезжают к нему даже из-за рубежа.

Гаджикерим Исабекович пригласил в святая святых – мастерскую, где рассказал и показал, как делается тар.

Здесь множество рабочих инструментов, на полках тары, кумузы, кеманчи, принесенные на реставрацию. В углу притаилось несколько деревянных поленьев, ждущих своего «перевоплощения». Мне как обывателю трудно представить, как обычная деревяшка может стать изящным таром и зазвучать музыкой.

Заготовки для тара мастер подбирает тщательно. Иногда приносят люди, но чаще всего древесину он заготавливает сам.

- Дерево должно сушиться от трех до семи лет, прежде чем его можно использовать для изготовления инструмента, - рассказывает Г. Максумов. - Если заготовка полностью не высохнет, тар может треснуть еще до того, как на нем заиграют. Сушится полено в темном месте, без сквозняков.

Лучше всего подходят акация, орех, абрикос, тутовник. При этом не все полено используется, а только серединная его часть, а все остальное убирается. Как только дерево хорошенько просохнет, с ним можно работать. К этому делу, как и к любому другому, нужно подходить с вдохновением, любовью. Тогда инструмент и звучит лучше, и выглядит красивее.

Мадина Ахмедова

Источники:

1. dagpravda.ru