XIII

Эдит Пиаф много ездила, но где бы она ни была - в Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, Оттаве, - она как бы привозила свой собственный климат, ей одной присущую атмосферу. После концерта она, как и в Париже, возвращалась домой в сопровождении своей свиты, состоящей из поклонников, журналистов, снобов - всех тех, кто назавтра мог рассказать своим друзьям, чтобы вызвать их зависть: "Я провел вечер у Пиаф".

Ей нравилось иногда жонглировать парадоксом, а иногда, не скрою,- шокировать.

Это был своего рода реванш за страшное детство и юность... Ведь когда она была ничем, ей ничего не разрешали. "Благовоспитанные" люди не удостаивали ее взглядом. Теперь настала ее очередь потешаться над теми, кто замирал от малейшего ее жеста. У Эдит была хорошая речь, она писала с большой легкостью, но любила вдруг ошарашить собеседников, сказав что-нибудь очень грубое. И такова уж сущность снобов: то, что прежде приводило их в негодование, теперь казалось забавным, остроумным... "Нет, она просто неподражаема! Какая индивидуальность! Какой ум!"

Слыша это, она не могла удержаться от смеха и толкала нас ногой под столом. У нее не было никаких иллюзий в отношении рода человеческого, все казалось ей суетным и пустым.

Я не могу привести имена всех тех людей, чьи действия и высказывания она предвидела, как только они появлялись в ее доме. Она делал вид, что верит их комплиментам, и находила прекрасными цветы, которые они ей приносили, но за несколько минут до их появления она объясняла нам, зачем они пришли. Она знала, что они будут о чем-то ее просить.

Пиаф никогда ни в ком не ошибалась. Ее нельзя было обмануть, если только дело не касалось любви - здесь она была беззащитна.