Волынка

Можно ли, исполняя песню, одновременно аккомпанировать самому себе на свирели? Это невозможно, скажете вы. Если рот занят свирелью, то петь уже нельзя. А если петь, то как же дуть в свирель?

Видимо, желание разрешить это противоречие привело к изобретению волынки. Невозможное стало возможным.

Волынку знали почти все народы древнего мира, а позже - во всех странах Европы. До сих пор играют на ней крестьяне Сицилии, жители некоторых сельских районов Румынии и Чехословакии, горцы Шотландии. Сохранилась волынка и на севере Франции. Еще несколько десятилетий назад музыкантов-волыночников можно было встретить на Украине и в Белоруссии.

Волынка бытовала в основном у пастухов, но в ее судьбе происходили порой неожиданные повороты. В Древнем Риме она проникла в театр и в военный оркестр. В Шотландии и некоторых других странах исполнители на волынке объединялись в ансамбли и участвовали в торжественных шествиях и даже в парадах. Во Франции в восемнадцатом веке волынкой заинтересовались профессиональные музыканты, многие из них овладели ею настолько хорошо, что исполняли виртуозную музыку. В тех странах, где волынка сохранилась поныне, отделения народных инструментов некоторых музыкальных училищ и даже консерваторий имеют класс волынки.

В простейшем виде волынка - это мешок из тонкой мягкой кожи, в который с одной стороны вделана свирель, а с другой - коротенький патрубок для вдувания воздуха. Специальный клапан не дает воздуху выходить обратно через патрубок, когда музыкант выпускает его изо рта.

Волыночник надувает мешок, а потом, сжимая его обеими руками или прижимая одной рукой к боку, к груди, заставляет воздух выходить через свирель. Сам он в это время может петь - рот его уже свободен. А в перерывах между куплетами музыкант поддувает воздух в мешок.

Постепенно конструкция волынки усложнялась. Кроме свирели, в кожаный мешок стали вставлять еще трубки. Волынка с двумя добавочными трубками стала самой распространенной. Но встречались волынки и с несколькими дополнительными трубками. Музыкант по-прежнему играл только на свирели, открывая и закрывая пальцами ее отверстия, а добавочные трубки издавали тянущиеся бурдонные звуки - каждая свой.

С появлением добавочных трубок расход воздуха увеличился, и музыканту стало нелегко поддувать его ртом. Тогда к волынке стали приспосабливать небольшой мех наподобие кузнечного. Но кузнец мог свободно оперировать руками, нагнетая воздух в свой горн, или даже поручить это дело подручному, а волыночник должен был еще придумать, как работать мехом: руки-то его были заняты свирелью. Выходили из положения по-разному. Привязывали одну рукоять меха к поясу, а другую к локтю - это один способ. Другой - вставляли в мех пружину, так что достаточно было держать мех под мышкой и нажимать его локтем, а разжимался он сам. Игра на волынке была, как сказали бы сейчас, многооперационной: требовалось и работать мехом, и сжимать мешок, подавая воздух в трубки, и перебирать пальцами отверстия свирели. Не будем забывать, что волыночник чаще всего еще и пел.

Развивалась волынка и в другом направлении - она становилась красивее. Многие инструменты, сохранившиеся в музеях, представляют собой настоящие произведения искусства. Здесь и инкрустация, и чеканка, и резьба по дереву, и роспись. Кожаный мешок украшали бахромой, кистями, металлическими фигурными подвесками. Нередко место соединения свирели с мешком оформляли скульптурно, например в виде головы козы. И, наверное, не случайно в Белоруссии и на Украине волынку иногда так и называли - «коза».